Происходил из одной из самых богатых семей Бегина, производителя сахара. Получил католическое образование, в том числе в иезуитском коллеже. Затем изучал политические науки в Сорбонне. В 1951-53 учился в ИДЕК, снял две документальных ленты и был приглашен знаменитым морским исследователем Жак-Ивом Кусто для участия в качестве сопостановщика и оператора подводных съемок в картине «Мир тишины» (Le monde du silence, 1956, главная премия МКФ в Канне и «Оскар»). Вкус к запечатлению непридуманной реальности Маль сохранил на всю жизнь, периодически обращаясь к документальному кино, работая чаще всего также и оператором: «Да здравствует гонка» (Vive le tour!, 1962), «Привет из Бангкока» (Bons Baisers De Bangkok, 1964), телесериал «Призрачная Индия» (L'Inde fantome), включая фильм «Калькутта» (Calcutta, 1968), «Площадь Республики»(Place de la Republique) и «Человечно, слишком человечно» (Humain, trop humain, 1972), «Земля Бога» (God's Country, 1985) и «И в поисках счастья» (And The Pursuit of Happiness, 1986).

Его игровые работы почти за сорок лет могут произвести на первый взгляд хаотично-разностильное впечатление, а сам режиссер может показаться космополитичным, а порой и явно аполитичным художником, работающим в разных странах и обращающимся каждый раз к не свойственному ему материалу. Кроме того, сразу же причисленный к «новой волне» во французском кино, Маль всегда почему-то выпадал из главной обоймы славных имен, отнюдь не уступая по уровню мастерства ни Франсуа Трюффо, ни Ж.-Л. Годару, ни К. Шабролю. Он вроде бы снимал типичные ленты «новой волны» — криминальную драму «Лифт на эшафот» (Ascenseur pour l'echafaud, 1957) с восхитительными проходами Ж. Моро по городским улицам, интимные истории «Любовники» (Les amants, 1958, специальная премия МКФ в Венеции) с той же Моро и «Частная жизнь» (La vie privee, 1962) с Б. Бардо, экзистенциальную драму «Блуждающий огонек» (Le feu follet, 1963, специальная премия МКФ в Венеции). И даже абсурдные, авантюрные или сюрреалистические комедии «Зази в метро» (Zazie dans le metro, 1960, по Р. Кено), «Вива, Мария!» (Viva Maria!, 1965, с риском для себя соединив на съемках Моро и Бардо), «Вор» (Le voleur, 1966) с Ж.-П. Бельмондо, мистическая новелла «Вильям Вильсон» (William Wilson, по Э. А. По), с А. Делоном и опять с Бардо, в фильме «Три шага в бреду»/«Необыкновенные истории» (Tre Passi Nell Delirio / Histoires Extraordinaires, 1967) тоже с определенными допусками укладываются в рамки пристрастий режиссеров этого, разумеется, неоднородного (в большей степени — поколенческого, направленного против «папашиного кино») течения во французском кинематографе.

Расхождения с бывшими соратниками (а еще на фестивале в Канне в мае 1968 они в последний раз получили шанс вместе выступить против буржуазных институтов власти и доказать свое бунтарство) и все возраставшее раздражение против того, что стал делать в искусстве Маль — это случилось только на рубеже 60—70-х годов. Его путешествие в Индию считалось причудой. Тонкая и деликатная картина «Шум в сердце» (La souffle au coeur, 1970) была понята слишком однозначно — на уровне сюжета о возможном инцесте между матерью и сыном-подростком, хотя на самом деле имелся и важный историко-политический подтекст (более явно, на сатирическом уровне, он был выражен режиссером позднее, в 1989, в фильме «Милу в мае», Milou En Mai, действие которого происходит на фоне событий «бурного мая 1968-го»). Выдающаяся трагическая лента «Лакомб Люсьен» (Lacombe, Lucien, 1973) вызвала резкую критику справа и слева, обвинения в оправдании коллаборационистов или, напротив, в нигилистическом отношении ко всей французской нации. Опять же более поздняя работа «До свидания, дети» (Au Revoir, Les Enfants, 1987, главная премия МКФ в Венеции, 7 «Сезаров», в том числе за фильм, режиссуру и сценарий; премия «Феликс»-88 за сценарий), носящая уже автобиографический характер, многое прояснила в истинно человечной позиции Маля, всегда неравнодушного к тем, кто по какой-либо причине выброшен из общества, морально или физически преследуется.

Он сам оказался после выхода «Лакомба Люсьена» в положении своеобразного изгоя и в течение десяти лет предпочитал работать в Северной Америке — в США и Канаде, где создал еще одну казавшуюся провокационной картину «Прелестный ребенок» (Pretty Baby, 1977) о романе фотографа с двенадцатилетней дочерью проститутки, экзистенциальную драму «Атлантик-сити, США» (Atlantic City, 1980, главная премия МКФ в Венеции) о бывшем гангстере, еще несколько фильмов, включая «Ужин с Андре» (My dinner with Andre, 1981), как бы киноспектакль-диалог с участием всего двух актеров — Андре Грегори и Уоллеса Шона. Этот экспериментальный проект, встретивший восторженные отклики интеллектуальной элиты Америки, с еще большим блеском был по-своему продолжен в ленте «Ваня с 42-й улицы» (Vanya on 42nd Street, 1994), в которой так и нереализованный спектакль Грегори по пьесе «Дядя Ваня» Чехова, начавшись с разговоров актеров (в том числе того же Шона) и репетиционных эскизов, вдруг превращается в одну из самых доверительных и удивительных по проникновению в чеховский мир экранизаций.

В 1992 Маль также поставил словно современный вариант своих «Любовников» — фильм «Ущерб» (Damage), экзистенциальную мелодраму об утрате чувств, которую приняли вновь настороженно, подвергнув купюрам с точки зрения моральной цензуры. Будучи тяжело больным в последние годы, он не утратил жизнерадостности и природного юмора, щедро одаривал советами молодых коллег, например, поддержав актрису Джоди Фостер с ее режиссерским дебютом «Маленький человек Тейт». Был с 1980 года и до своей смерти женат на американской актрисе Кендис Берген. (Сергей Кудрявцев)