К доктору приносят раненого подпольщика для оказания срочной медицинской помощи. После мучительных колебаний, умирая от страха, он извлекает пулю, прячет раненого у себя, и даже отправляется в ночь в поисках морфия для облегчения страданий больного.
Доктор попадает то в бордель, то в сумасшедший дом, то в ночной клуб, известный как "Бар отчаяния", где евреи собираются, чтобы пить, слушать фортепиано и делать вид, что на улицах нет никаких нацистов.
Сцена в ночном клубе - одна из исключительно ярких. Брыных использует камеру так, как это делал Феллини, двигаясь почти в ритме музыки, схватывая лица и повадки на фоне простой белой стены.
Раздобыв морфий, доктор возвращается в свой дом, населенный колоритными обитателями: нацистский функционер, процветающий адвокат, старушка-учительница музыки и эксцентричная дама, разводящая кроликов. (Ещё более колоритна спиральная лестница, по которой доктор ежедневно взбирается на свой верхний этаж.)
Трудно описать, что происходит дальше, не разрушив эффекта от просмотра последних минут фильма. Брыных находит искусный способ показать, что абсолютно все жильцы дома, каждый по-своему, виноваты не менее нацистов в том событии, которое произойдет в финале.