Русское население складывается из трех ветвей - великороссов, малорусов и белорусов. Белорусы суть потомки древних кривичей. Малорусы (см. Малороссия), всего вероятнее, потомки древнего населения Галиции и Волыни (белых хорватов и, может быть, единоплеменных с ними волынян). Переходное от малорусов к белорусам население припятского полесья, вероятно, есть остаток древних древлян, а также дреговичей, подвергнувшихся с севера этнографическому влиянию кривичей. В основе такого же переходного от малорусов к великороссам населения десненского полесья, по всей вероятности, лежат северяне. Напротив, от радимичей вряд ли сохранились остатки, т.к. уже в киевский период они подверглись сильному северскому влиянию, а в позднейшее время их территория служила ареной продолжительной борьбы между московским и польско-литовским государством. Не могли сохраниться и древние племена, жившие на юге от верховьев Буга и течения Десны (часть древлян, поляне, уличи, тиверцы, дулебы): все они частью были оттеснены тюркскими кочевниками, частью слились с ними. Что касается великороссов (см. Великая Россия), то полагают, что они образовались путём смешения новгородских славян с севера и кривичей с запада и вятичей с юга.
Новгородский элемент в этом смешении дал начало северно-великорусскому говору, а кривичский и вятичский - южно-великорусскому. Что касается тюрков, то господство их в южных степях России начинается около времени переселения народов и продолжается до конца XVIII века. За это время сменились на юге гунны (IV век по Р.Х.), булгары, авары (VI в.), хазары (VII - X века), печенеги (IX в. - половина XI века), половцы (половина XI в. - первая четверть XIII века) и, наконец, самые опасные и дольше всех продержавшиеся (XIII-XVIII вв.) - татары.
Отодвинутое тюрками русское население держалось в XII-XV вв. севернее верховьев Буга, Тетерева и от течения Десны, на севере от Орловской губернии, в северных половинах Тульской и Рязанской. На юго-востоке от этих областей начиналось сплошное инородческое население. В существенных чертах эта линия населённости сохранилась до середины XVI века, когда московское правительство укрепило её рядом крепостей и засек. Оборонительная линия шла через Путивль, Рыльск, Трубчевск, Брянск, Карачев, Болхов, Мценск, Крапивну, Тулу, Дедилов, Ряжск и Шацк.
С середины XVI века завоевания Иоанна Грозного делают возможным заселение Поволжья и течения Камы. Постепенно население продвигается за указанную оборонительную линию. Но в это время всё дело колонизации останавливается вследствие событий смутного времени.
Только оправившись после смуты, московское правительство приступает к укреплению второй оборонительной линии на юге и заканчивает её устройство в промежуток 1636-56 гг. Теперь появляются: Белгородская черта: Ахтырка, Белгород, Короча, Новый Оскол, Острогожск, Воронеж, Усмань; Симбирская черта: Козлов, Тамбов, Нижний Ломов, Инсар, Саранск, Корсунь, Симбирск; Закамская черта: Сенгилей, Мензелинск.
За то же столетие, с половины XVI до половины XVII века, заселяется малороссами южная часть Киевской губернии и почти вся Полтавская; Харьковская же и средняя полоса Курской губерний остаются ещё пустынными, так же как и все остальные местности на юге второй оборонительной линии. Весь бассейн Дона остаётся до Петра в руках донских казаков, которые с середины XVII века начали заселять его притоки (Хопёр и Медведицу).
Новый толчок колонизации юга даёт восстание Хмельницкого: малороссы целыми "полками" идут на восток и заселяют в 1650-80 гг. Харьковскую и часть Воронежской губернии. Тогда строится третья оборонительная линия на Донце, которая, однако, скоро оказывается недостаточной, так как на юге от неё заселяется "Слободская Украйна". В 1730-х годах строится четвёртая, так называемая Украинская линия, но и на её флангах в 1750-х гг. выдвигаются новые поселения славянских колонистов: полагается начало заселению Херсонской и Екатеринославской губерний.
На восточной части Белгородской черты и на Симбирской черте колонизация идёт далеко не так быстро и успешно. Только угол от Симбирска до Саратова, защищённый лесами и инородческими поселениями, заселяется к середине XVIII века. В остальных местах население едва переходит черту. На восток от Волги с 1650 до 1730 годов колонизация делает также слабые успехи.
По течению Камы и Вятки дело идёт несколько успешнее. Русское население, державшееся до середины XVII века этих рек и их притоков, начинает продвигаться вглубь инородческих поселений. После инородческих волнений Петровского времени и решительных мер по замирению башкир и киргизов колонизация сразу продвигается вперёд - к новым укреплённым линиям по рекам Самаре и Уралу (Оренбургская линия 1734-1744 гг.). Под защитой усиленных военных поселений быстро возникают десятки горнозаводских поселений.
Ещё более решительное влияние оказывают победы и приобретения Екатерины II на юге. К началу XIX века заселяется вся Новороссия. На Волге появляются многочисленные поселения немецких колонистов, а в Заволжье - раскольничьи скиты. Линии Кубани и Терека прочно укрепляются в 1777 - 1799 годах, с переселением сюда казацких полков.
Кавказская линия, построенная с целью покорения Кавказа, делилась на Черноморскую линию, Центр, Правый и Левый фланги и Владикавказский округ. Наконец, в течение XIX века заселяется Таврическая губерния, местности за Кубанью и Тереком, между Волгой и Доном, юго-восточная часть Самарской губернии.

Население России в течение столетий, в силу исторических причин, было отрезано от чернозёмного русского юга. Со второй половины XVIII века российское население начинает быстро перемещаться и вместе с тем усиленно возрастать.
Со времени Петра Великого население возросло в 9 раз: втрое в XVIII столетии (с 13 до 40 млн.) и во столько же раз в XIX веке (с 40 до 116 млн.). На диаграмме показаны и цифры населения, присоединённого к России со времени Екатерины II (белая верхняя полоса). Оставляя в стороне прирост за счет присоединённого населения, получим естественный прирост в 5,5 раз, самый значительный в Европе. Несмотря на это, плотность населения России остаётся самой низкой в Европе. При Петре I в России приходилось 3,6 человека на квадратную версту. К концу XIX века это число доходит до 20,5 человека на кв. версту. Почти всё увеличение как абсолютной, так и относительной населённости приходится на вновь колонизованную южную половину России; на севере население России со времени Петра Великого увеличилось всего в три раза, в центральных губерниях - всего в 1,5 раза.
В России, за исключением западной окраины и местностей, заключающих в себе крупные центры, процент городского населения ничтожен (см. табл. на стр. 29). В 1890 г. он был равен в среднем 12 %. Больше всего он в Санкт-Петербургской (60%), Московской (41%), Херсонской (29%), Бессарабской и Таврической губерниях (по 20%). Менее 5% городского населения в губерниях Вологодской, Вятской, Уфимской, Пермской, Воронежской. Во многих местностях городское население не только образует ничтожный %, но вместе с тем, в значительной части своей, также занимается земледелием, как и население сельское, и таким образом не отличается от него ничем существенным.
В то же время заметная часть сельского населения живёт не только земледельческим трудом. В центральной промышленной области крестьяне совсем оторвались от земледелия (фабрики и отход), а во Владимирской губернии и некоторых местах Московской и Нижегородской губерний земледелие отошло на второй план.
По полу состав населения представляется в конце XIX века в следующем виде. На 100 мужчин в Европейской России приходится 101 женщина (в городах - 89, в сёлах - 103). В сельском населении особенно сильный перевес женщин наблюдается в губерниях с отхожими промыслами. На юге и западе России мужчины преобладают.
Возрастной состав населения представлен на нижеследующей диаграмме. На рабочий возраст (18-60 лет) падает 50,9 %.
В сословном составе преобладают крестьяне (85,7 %) и мещане (9,0 %); дворян - 0,9 % . Что касается семейного состава, то % женатых с 1874 г. всё уменьшался и дошел до 30% в 1887 г.
По религии и вероисповеданию, хотя масса населения православная, в Российской империи около 9% католиков, около 9% магометан, 5,2% протестантов, 3,6% евреев, 0,8% армян - грегорианцев и 0,7% язычников (главным образом буддистов - калмыков). Кроме того, из категории православных следовало бы выделить ещё раскольников и сектантов, общее число которых неизвестно, но, по всей вероятности, не менее 15 млн. (см. раскол)
По языку, кроме арийских и семитских, Российская империя заключает в себе большое разнообразие языков урало-алтайских, языки кавказские и крайнего Востока Азии. Население Европейской России представляется более однородным, но и здесь около 10% населения говорит урало-алтайскими языками (финскими и тюркскими), около 3,6% - евреев, около 3,4% - литовцев, около 1,7% - германцев (немцев и шведов), около 6,2% - поляков и других славян, кроме русских; итого почти 1/4 населения - не русское по языку.
Русское же население Российской империи по языку и другим особенностям распадается на три ветви, из которых наибольшую численность имеют великороссы, затем следуют малороссы (или малорусы) и белорусы.
Белорусы составляли в Российской империи не более 7% всего русского населения. Они жили в западных губерниях, называемых Белоруссией и Литвой, а именно в губерниях Минской, Могилёвской, в большей части Гродненской, Виленской и Витебской, в западной части Смоленской и в малой доле Черниговской, Сувалкской и др. Белорусы сохранили в своём языке и быте многие древние черты и менее подверглись смешению с финскими и тюркскими племенами, хотя испытали некоторое влияние литовцев и поляков. Белорусский язык, характеризующийся так называемым "дзеканьем" и некоторыми другими особенностями, был официальным языком Литвы с XIV почти до XVII века. Жили белорусы вообще бедно и грязно, в одежде предпочитали белый цвет, занимались почти исключительно земледелием и держались крепко за родную землю (мало выселялись).
Другая ветвь, малороссы, была более многочисленна и составляла около 27% всего русского населения Российской империи. Малороссы жили сплошной массой в губерниях Киевской, Полтавской, Подольской, Волынской, Люблинской. Также в значительном числе малороссы находились в Воронежской, Харьковской, Черниговской, Екатеринославской, Херсонской, Таврической губерниях, проникая и в Донецкую область, в Ставропольскую губернию, образуя колонии за Волгой (например, около Саратова) и в Сибири. Относительно происхождения малороссов и древности их наречия взгляды русских учёных разошлись.
Одни учёные видели в малороссах потомков древних южнорусских племён и полагали, что их язык был языком Киевской Руси; другие, на основании древних литературных памятников и исторических фактов, доказывали, что малорусский язык образовался сравнительно поздно, не ранее XV века, и что южнорусское население Империи - пришлое с запада из Галиции и Подолии и заселило левобережную Украину лишь в XVII веке, в эпоху казацких войн. Как бы то ни было, тип малороссов испытал меньшую примесь инородческих элементов, особенно финского, хотя и он усвоил себе известную долю тюркского элемента, и теперь малороссы отличаются во многих отношениях от великороссов, как своим физическим типом (большим ростом, преобладанием тёмноволосости), так и языком, складом ума и чувства, семейным и общинным бытом.
Главное занятие малороссов - земледелие; другие промыслы мало развиты, отхожие - тоже; держась земледелия, малороссы, однако, не лишены предприимчивости и, страдая от малых размеров наделов, многие из них охотно выселяются (из Полтавской, Курской, Воронежской и др. губерний) - в Сибирь, Среднюю Азию и на Кавказ. Пашет малоросс обыкновенно на волах, и лошадь имеет в его быту меньшее значение, чем у великороссов.
Семейное начало никогда не имело такой силы у малороссов, как у великороссов; подобным же образом "громада" малороссов - не то, что великорусский "мир" и предоставляет большую самостоятельность личности.
Жилищем малороссу служит обыкновенно хата, а не изба, и малорусские селения расположены большей частью живописнее и окружены в большей степени садами и зеленью, чем великорусские.
Лирический элемент в малорусских песнях преобладает над эпическим; в мотивах песен более разнообразия и чувства.
В деле религии малороссы меньше обращают внимания на обряды и формулы; среди них нет раскольников (как и среди белорусов). В одежде, начиная с рубахи и порт и кончая шапкой, свиткой, обувью, - тоже замечается различие, как и в способе ношения волос и бороды (отсюда и взаимное обозначение "хохлами" и "кацапами"), а равно в пище и любимых кушаньях.
Что касается великорусского, господствующего племени, то колыбелью его следует считать, с одной стороны, древнюю область Новгорода и Пскова, с другой - Владимиро - Суздальскую Русь, а также Русь Рязанскую, Тверскую и Московскую.
Великорусское наречие распадается на северное и южное, причём северное может быть разделено ещё на новгородское и суздальское, а южное - на рязанское (или восточное) и западное, к которому относится и московское, которое граничит с белорусским на западе и с малорусским на юге. Эти различия наречий обуславливаются различием и первоначального племенного состава, и тех финских элементов, с которыми русский народ приходил в соприкосновение. Изучение названий рек, озёр, гор не оставляет сомнения, что славяне в своей колонизации северной и средней России встретились здесь с различными финскими, отчасти даже угорскими племенами, с которыми слились или смешались, но замечательно, что финские языки оказали весьма мало влияния на фонетику и морфологию русского языка. По-видимому, русевшие инородцы, приняв православие, скоро усваивали себе русский язык и становились русскими, лишь с немногими особенностями в произношении и подробностях быта. Некоторое влияние оказал также и тюркский (татарский) элемент, особенно в среде дворянства, многие фамилии которого татарского и вообще инородческого и иностранного происхождения.
Потомки новгородских славян, кривичей, вятичей, колонизуя области средней и северной России, распространили великорусский элемент до Северного Ледовитого океана, Урала, среднего Поволжья, а с конца XVI века перенесли его за Урал и разнесли по всей Сибири. Московское государство, охраняя себя от набегов татар из южнорусских степей и выдвигая постепенно всё дальше против них свои укрепления и городки, способствовало расселению великороссов к югу, до губерний Курской, Харьковской, Воронежской, где эта государственная колонизация с севера встретилась в конце XVII века с вольной малоросской колонизацией, шедшей с запада. Впрочем, великорусский элемент, в лице вольного казачества, проник ещё ранее на Дон (донское казачество), а затем и на Урал (яицкие или уральские казаки).
Позже, когда открылась возможность заселения Новороссии, Ставропольской губернии, Прикавказья, Киргизских степей и т. д., туда направились как великороссы, так и малороссы, способствуя образованию новых, смешанных групп русского населения. На самом Кавказе рядом с терскими казаками великорусского корня есть казаки кубанские, типичные малороссы, потомки запорожцев, переведённых туда, с разорением Сечи в конце XVIII века, Екатериной II.
На севере, в Архангельской губернии, ещё ранее выработался своеобразный тип "помора", представляющий оригинальное видоизменение типа древненовгородского, сложившееся под влиянием суровой природы и усвоившее себе также некоторую долю инородческого элемента (Заволоцкой чуди).